Сейчас такого нет — возможно, благодаря пониманию и принятию русским человеком культуры изучения иностранного языка, но вот когда я только начинала преподавать английский язык, в начале 2000-х, то и дело находили меня очень странные персонажи, настаивающие, что учить я их должна по придуманным им методам и правилам. Находили они меня по объявлению в газете, которое я давала примерно раз в месяц. Газета, кажется, называлась из Рук в Руки, нужно было приехать к ним в отделение (находилось в каждом районе), написать шариковой ручкой объявление на бланке, заплатить, ждать свежий выпуск и звонки интересующихся.

Учеников с, так скажем, любопытным видением освоения языка было много. Один парень, например, хотел учить язык без глаголов. — Если произнесёте хоть один английский глагол, я вас брошу, — заявил он на первом уроке.Возможно, его в школе замучили неправильными или вспомогательными глаголами, и он решил отменить все глаголы разом.

— Ну и как вы будете говорить без глаголов? — Я пыталась уговорить ученика. — Как, например, без глагола сказать — я ем рыбу?

Парень вращал глазами, делал движение рукой — будто отправлял в рот кусок, жевал, глотал, кричал:- I fish!

Другая ученица просила учить ее только тому, о чем можно поговорить с мужчиной. С мужчиной, по ее мнению, можно было поговорить только о ресторанах, магазинах одежды и отеле на побережье. Все другие темы пресекались на корню.

— Мне это в жизни точно не понадобится, — категорично заявляла она.

Или — была женщина, вдова араба из Саудовской Аравии. По российским законам она была как бы неофициальная вдова, потому что зарегистрированного брака у них не было. У араба на родине была другая жена и дети, которые московскую жену тоже официальной не считали и знать не хотели. Араб с ней жил, когда приезжал в Москву по делам. Приезжал регулярно, сказал московской жене, что у нее все права настоящей жены. Потом он умер в Мекке во время молитвы, и московская жена была уверена, что если она приедет в Эр-Рияд, там у местного нотариуса точно записано, что ей полагается доля наследства. Английский она учила для встречи с нотариусом. Условие у нее было — никакого английского алфавита. Записывали все русскими буквами. Пять толстых тетрадей исписали, женщина научилась что-то говорить, но учиться читать и писать отказывалась. Обещала, что когда получит наследство, купит мне золотые сережки. Визу ей, кажется, не дали. Помню, что плакала она сильно.